Творчество, Проза разных лет, Збмок Инчикуина -

Я учился в английском колледже. Был у нас рыжий студент, потомок древних ирландских королей. Звали его Инчикуин. Ему было всего шестнадцать лет. Мы с ним учились вместе целый год, а никогда не разговаривали. У него было всего два приятеля - с ними он ездил верхом по парку каждое утро перед завтраком. А на других студентов и смотреть не хотел. Как-то раз я вышел после лекции в сад. Было это весной, солнце начинало припекать. Вижу - на скамейке сидит Инчикуин, без шапки, в руках держит книжку. Ветерок растрепал его рыжий пробор.
- Проклятая латынь! - бормочет Инчикуин, наморщив маленький лоб.
Я молчу.Инчикуин вынул изо рта трубку и говорит сквозь зубы:
- Послушайте, вы что-нибудь смыслите в латыни? Будь я проклят, если когда-нибудь пойму хоть одну латинскую строчку.
- Давайте, я вам помогу, - сказал я и быстро перевел ему несколько строк.
- О, - сказал Инчикуин, - вы, иностранцы, дьявольски умный народ! А для меня латынь все равно что готтентотский язык. Пожалуйста, переведите еще раз, я запишу.
Ничего не поделаешь - пришлось продиктовать ему страницу из Овидия. Он то и дело прерывал меня и спрашивал, как пишутся слова.
- Да ведь я диктую вам не по-латыни, а по-английски - на вашем же родном языке!
Инчикуин не смутился и сказал очень весело:
- Будь я проклят, если я когда-нибудь одолею английское правописание! Для меня это китайская грамота!
После этого случая не только Инчикуин, но и его товарищи стали при встрече улыбаться мне.
Я часто слышал, как они говорят между собой:
- О, эти иностранцы - чертовски умный народ! Жарят Овидия, как "Отче наш".

Однажды я сидел в нашей маленькой тихой университетской библиотеке. Инчикуин вошел в комнату, перелистал журнал "Хоккей", а потом от нечего делать подсел к моему столику. В библиотеке нельзя было курить - поэтому он держал во рту потухшую трубку.
- Слушайте, - сказал он, - знали ли вы в России одного человека, я забыл его фамилию. Кончается на "ский"... Славный парень, ростом в шесть футов!
Я ничего не мог ему ответить, но он и не ждал моего ответа.
- Слушайте, - сказал он опять. - А знакомы ли вы с русским царем, то есть я хочу сказать - бываете ли во дворце? Я в прошлом году видел вашего великого князя. Позабыл только, как его зовут. Кажется, Михайловна.

Я очень любил читать книги о средневековых рыцарях. Инчикуин увидел у меня в руках книгу, которая называлась "Ирландский зáмок". На первой странице были изображены развалины зáмка с деревьями на крыше.
- О, - сказал Инчикуин, - у меня у самого есть в Ирландии замок. Ему восемьсот двадцать три года.
- А башни уцелели? - спросил я.
- Да, башни, подъемный мост и все прочее. На реке Шаннон, недалеко от деревни Килдайсарт. Красивый вид. Приезжайте посмотреть. Только мы живем не в замке, а в двух милях от него. У меня дома отличные лошади. Читали вы в газетах о Ирландской Девушке, которая взяла приз на Дерби? Это моя кобыла.
Я записал адрес Инчикуина на обложке "Ирландского замка". Летом я жил в английской деревне у подножия высоких гор, похожих на сахарные головы. Гладко вымощенная, будто полированная дорога проходила через деревню, а потом вилась в горах. Деревня была чистенькая, уютная, вся увитая розами и диким виноградом. Я жил в небольшом двухэтажном доме, а против моего окна высился столб с блестящей вывеской гостиницы: "Королевская таверна. Автомобильный клуб". По дороге то и дело проезжали автомобили. Зашел я раз в бакалейную лавочку за папиросами "Золбтой мундштук". В лавочке пахло всеми английскими колониями: тут были ящики кофе, какао и корицы, а на стене висели целые ветви желтых, слегка почерневших бананов. Перед прилавком стоял высокий и прямой юноша в роговых очках. Не шевелясь, он смотрел на лавочника в упор и допрашивал его, как следователь.
- Лучше всего, - говорил пискливым голосом лавочник, сидя на высокой табуретке, - лучше всего доехать по железной дороге до гавани Фишгард. Оттуда есть пароход в Ирландию, в Росслер.
Когда я подошел к прилавку, лавочник весело пропищал:
- Доброе утро, сэр. Славная сегодня погода! Вот мистер Робертсон собирается путешествовать по Ирландии - пешком. Забавная страна! Вы подумайте только - Англия с Ирландией составляют одно королевство, а какая разница! Вы там не бывали еще?
Я сказал, что давно собираюсь.
Высокий молодой человек, не поворачивая головы, сказал мне:
- Если хотите, поезжайте со мною. Вдвоем веселее. Вы умеете ходить? Захватите дорожный мешок и будьте у "Королевской таверны" через два часа.
Потом он повернулся, оскалил лошадиные зубы и сказал:
- Та-та.
Так говорят для краткости вместо "гуд бай". "Гуд бай" значит "прощай", а "та-та" что-то вроде нашего "пока". Мы поехали. В поезде мистер Робертсон все время молчал и читал путеводитель, раскрыв маленькую карту. На пароходе он лежал в длинном кресле на палубе. Лицо у него было зеленое, как море зимой. Рот был широко открыт. Шляпу он надвинул на глаза, чтобы не видеть мелких перекатывающихся морских волн.
- Как вы чувствуете себя? - спросил я, проходя мимо.
- Отлично, великолепно, наслаждаюсь путешест... - попробовал он соврать, но, не кончив слова, закрыл глаза и склонил голову набок.
В несколько часов мы переправились через небольшое, но бурное Ирландское море.
- Что же, пешком? - спросил я у Робертсона, когда мы с ним сошли на землю.
- Да, я признаю только пешее передвижение.
Мы пошли по пыльной большой дороге. По одну сторону виднелись круглые холмы, по другую только луга. На лугах паслись овцы без пастухов и собак. По дороге проходили женщины, закутанные в черные платки и похожие на монахинь. Мистер Робертсон опустился у края дороги на камень.
- Что с вами? - спросил я.
Притворно улыбаясь, он прошептал:
- Маленькое головокружение... от свежего воздуха.
- А вы можете дальше идти, мистер Робертсон?
Все с той же веселой улыбкой он отвечал:
- Конечно, могу, но лучше бы поехать.
Мимо нас бежал мелкой трусцой ослик, тащивший повозку вроде открытого ящика. В ящике стоял длинный человек в соломенной шляпе и колотил осла палкой.
- Ги-ги! - кричал он. - Двигай ногами, дармоед, а то я тебе перешибу спину!
- Послушайте! - закричал я ему. - Моему товарищу дурно, не подвезете ли вы нас немного?
- Он и меня везти не хочет, - отвечал человек в шляпе. - Садитесь, будем вместе погонять его!
Робертсон тяжело грохнулся в повозку, как замороженный труп. Я полез за ним.
- А не будет ли ослу тяжело? - спросил я.
- Спросите у него, - пробормотал человек в шляпе и ткнул осла дубиной.
В это время нас догнала женщина. Из-под черного платка виднелся только край ее красного лба и седые космы волос.
- Пьяница! - закричала она. - Посадил черт знает кого, а я должна пешком тащиться!
Осел, видимо, испугался крика и поскакал по дороге, как хороший призовой конь.
- Вы знаете ее? - спросил я, когда женщина пропала из виду.
- Знаю, - спокойно ответил возница.
- А кто она такая?
- Жена.
- Чья жена?
- Моя.
Осел остановился у маленькой железнодорожной станции. Робертсон стал шарить по карманам.
- Что потеряли? - спросил я.
Робертсон побледнел и сказал дрожащим голосом:
- Путеводитель...
Возница посмотрел на Робертсона с испугом и участием.
- Оставил в кресле на палубе, - сказал Робертсон. - Проклятое Ирландское море!
- Что за беда, Робертсон. Будем путешествовать и без путеводителя.
- Как же это можно! - возмутился Робертсон. - Там указаны все замки, церкви, кладбища, все гостиницы, все станции, все дороги шоссейные и проселочные. Я без него не пойду. Придется сесть на поезд. Я даже не знаю, где здесь останавливаются на ночь. А новый путеводитель не во всяком городе найдешь - особенно здесь, в этой дурацкой Ирландии.
- В Лимерике найдем, - успокоил я его.
Где-то близко свистнул паровоз. Мы торопливо простились с владельцем осла и побежали на станцию. Через несколько минут мы сидели на полинялых диванах в душном маленьком вагоне и мчались на запад Ирландии - в город Лимерик.
- Лимерик, - вспоминал Робертсон, - страница сто семьдесят пятая в путеводителе... Кожевенные фабрики, памятник Родсу... Расположен на реке Шаннон.
- Шаннон! - закричал я. - Там находится замок студента Инчикуина, потомка ирландских королей. Мы непременно побываем у него. Мы увидим подъемный мост, башни, бойницы, деревья на крыше.
- Сначала надо найти путеводитель, - угрюмо, сказал Робертсон.
В Лимерике мы хорошо выспались. Робертсон опять повеселел и заходил большими шагами. Под мышкой у него был новенький путеводитель в красном переплете. Мы побывали в доках. Там грузили пароход, но никто при этом не кричал и не суетился. Это была самая тихая пристань в мире. Кричали одни только чайки.
- Знаете, Робертсон, - сказал я, - хорошо бы нам сегодня отправиться в деревню Килдайсарт, в замок Инчикуина.
- Постойте, - ответил Робертсон, - надо сначала узнать, есть ли на свете такая деревня и такой замок.
Он присел на перевернутую лодку и раскрыл свой новенький путеводитель.
- Деревня Килдайсарт, - прочел он. - Церковь, кладбище... А никакого замка Инчикуина поблизости нет. Никакого. Есть, правда, замок в окрестностях Лимерика, но совсем в другом направлении.
Я обиделся и сказал резко:
- Я иду в Килдайсарт. Я хорошо знаю, что замок Инчикуина находится недалеко от деревни Этиа. Хотите - идем вместе, а не хотите - мы можем здесь расстаться.
Робертсон притворно улыбнулся и сказал:
- Держу пари, что никакого Инчикуина на свете нет.
- Нет Инчикуина? Что же, я его выдумал?
- Нет, вы просто ошиблись. Его фамилия, вероятно, не так произносится, а может быть, не так пишется. Никакого замка вы не найдете. Пари на фунт табаку?
- Идет, - сказал я, - через три дня мы встретимся в Лимерике и увидим, чей табак будем курить.
- Отлично, - сказал Робертсон, ласково и ехидно улыбаясь. - Только имейте в виду, что в деревне нет гостиницы и вам негде будет ночевать.
- Переночую под деревом или у местных жителей.
- Под деревом? - изумился Робертсон. - Разве что под деревом, а у жителей вряд ли. Ну, счастливого пути! Пожимая мне руку, он еще раз улыбнулся.
- А где же вы будете ночевать? - крикнул он мне вслед.
- В рыцарском замке! - ответил я гордо.
Я шел зелеными лугами. Надо мной висели и дрожали, как на резиновых ниточках, жаворонки. Я видел, как они отрывались от земли, а потом падали в траву или в колосья. Только изредка попадался мне домик или церковь. Перед церковью высилось распятие из белого или черного мрамора. Свернув с дороги, я чуть было не утонул с болоте. Сначала я заметил только, что мои сапоги заблестели, а потом у меня под ногами захлюпала и зачмокала трава. Я вернулся на дорогу. "Подвез бы меня кто-нибудь, - подумал я, - а то мне и до вечера в деревню не поспеть". Мимо пробежало несколько осликов с ящиками на колесах - вроде того, в котором мы с Робертсоном тряслись вчера. Но ящики были плотно набиты бидонами с молоком. Вдруг сзади послышалось громкое, веселое ржанье. Я обернулся и увидел в столбе пыли большой и высокий экипаж. Должно быть, важная карета. Не подвезет, пожалуй. Да, правда, карета. Везут ее две крупных лошади. Громко щелкают длинные бичи. На козлах два человека. Должно быть, кучер и лакей. Уж не сам ли Инчикуин катит - потомок ирландских королей? Ближе, ближе, - я отхожу в сторону и пропускаю лошадей. Что это значит? Карета без окон! На боковой стенке надпись крупными буквами:

ДЖЕЛФС, ДЖЕЛФС И КОМПАНИЯ
ЛУЧШАЯ ПРАЧЕЧНАЯ В ЛИМЕРИКЕ

- Простите, - закричал я бородатому кучеру, - не можете ли довезти меня до деревни?
- Отчего же нет, - сказал бородач, осаживая лошадей. - Место найдется, а лошади у нас, как видите, не дохлые.
Я взобрался на высокое колесо, а оттуда полез на сиденье. Вместо лакея я увидел на козлах маленькую сморщенную старушонку. Я сел между нею и бородачом. Опять щелкнул бич, и мы с грохотом покатили. "Этак мы скоро домчимся", - подумал я, задыхаясь от быстрой езды и от пыли. Но через пять минут фургон остановился у ворот. За железной оградой я увидел великолепный парк. На ветвях каштанов качались, как султаны на цирковых лошадях, белые цветы. По главной аллее, между двумя рядами каштанов, шел важный мужчина в блестящем цилиндре и вел под руку женщину. Сморщенная старушонка скатилась с козел и быстро побежала в ворота, кланяясь на ходу гулявшим по парку людям. Бородач тоже поклонился. Человек в цилиндре пристально посмотрел на меня. Через несколько минут старушка воротилась с громадным узлом. Отодвинув дверцу фургона, она впихнула туда узел, а сама с ловкостью мальчишки взобралась к нам на сиденье. Так вот оно что! Мы собираем по усадьбам грязное белье и развозим господам чистое. Только теперь я это понял. Чем дальше, тем чаще мы останавливались в пути. Когда мы подъехали к седьмым воротам, я решил покинуть прачечный фургон и продолжать путь пешком, хотя солнце уже садилось. Едва только я поставил ногу на колесо, как из ворот вышли несколько молодых людей. Один из них, рыжий, без шляпы, вел на привязи двух рыжих собак. Я посмотрел на него и сразу узнал: Инчикуин. Я хотел было его окликнуть, но в эту минуту проворная старушка скатилась с козел, и обе собаки на нее залаяли.
- Тубо, дьяволы! - закричал Инчикуин. - Будь я проклят, если я не утоплю вас сегодня же в грязной луже!
- Добрый вечер, Инчикуин, - сказал я.
- Добрый вечер, - пробормотал он смущенно, наклоняясь к собакам. Потом он пришел в себя и сказал: - А это вы! Как вы здесь очутились? Куда это вы едете?
- Никуда, Инчикуин. Я путешествую по Ирландии.
- Путешествуете? А давно ли вы служите в прачечной?
Я расхохотался.
- Нет, я не служу в прачечной, Инчикуин. Я встретил фургон по дороге и попросил этих людей подвезти меня.
Инчикуин посмотрел на своих спутников, будто хотел спросить, верят, ли мне они или не верят. Его спутники - такие же мальчишки, как Инчикуин, - смотрели на меня с любопытством.
- Простите, - сказал Инчикуин, наморщив лоб. - Я ничего не понимаю. Люди обыкновенно ездят в каретах, в автомобилях, иногда на велосипедах. Но я никогда, никогда не слыхал, чтобы кто-нибудь когда-нибудь совершал путешествие в прачечном фургоне!
Мне надоели его рассуждения, и я перебил его:
- Послушайте, Инчикуин, отчего в путеводителе ничего не говорится о вашем замке?
Инчикуин пожал плечами и сказал:
- Спросите об этом людей, которые сочиняют путеводители.
- А можно ли посмотреть ваш замок?
- Сделайте одолжение.
- Вы мне дадите ключи от замка?
Товарищи Инчикуина переглянулись, а он сердито пробормотал:
- Не надо никаких ключей.
- А разве замок всегда открыт?
- Всегда открыт, - сказал Инчикуин и сейчас же заорал на своих собак: - Молчать, дьяволы! Ни с места!
Когда я отошел на далекое расстояние, я услышал голос Инчикуина:
- Эй, подождите минутку!
Я остановился.
- Где вы будете сегодня ночевать? - крикнул Инчикуин.
- Буду ночевать в деревне. Спокойной ночи!
Мимо меня с грохотом прокатил прачечный фургон. Бородач и старушка ласково кивали мне сверху.

Когда я пришел в деревню, уже темнело. Двери в домах были заперты. Только одна дверь была открыта настежь, - толстая женщина выгоняла из дома осла.
- Можно у вас переночевать? - спросил я.
Женщина покачала головой.
- Вам у нас не понравится, - сказала она.
- Ничего, понравится! Только найдется ли у вас место?
- Место найдется, - сын дома не ночует, теленка в больницу повез.
Вот и отлично. Я вошел в дом и огляделся. На полу под навесом тлела кучка торфу, и дым от нее уходил к потолку, где была дыра. Пахло гарью и скотом. Это была старинная курная изба. Я не заметил ни одного окна. Верхняя половина двери открывалась, заменяя окно. По земляному полу бегали цыплята, а из темного угла резко хрюкала, будто резала ножницами жесть, большая свинья. Небогато живут в этой деревне. Я стоял у огня, а хозяйка, миссис Сёливан, сложив руки на животе, пристально меня разглядывала.
- Скажите, миссис Сёливан, далеко ли отсюда замок?
- Какой замок? Замок в Дублине. Там живет правительство.
- Да нет, старинный замок Инчикуина. Знаете вы его?
- А-а-а, - догадалась хозяйка, - ну бог с ним!..
Больше она ни слова не сказала. Свинью на ночь выгнали - так же, как прежде выгнали осла, которого я встретил у входа. Меня заботливо уложили в пристройке - в небольшой клетушке. Проснулся я на рассвете и поспешил выйти на свежий воздух. Толстая хозяйка бегала по двору за курицей.
- Где тут у вас можно умыться? - спросил я.
- А вон там за домом стоит кадушечка, - сказала хозяйка и ткнула куда-то пальцем.
Я скоро нашел кадушечку за домом, но в эту самую минуту из нее пила воду большая черная свинья. Я не стал ей мешать и, махнув рукой, пошел назад в избу. Миссис Сёливан накормила меня картошкой. Во время еды я еще раз заговорил с хозяйкой о замке Инчикуина.
- Там теперь живут злые феи, - сказала она. - Лучше туда не ходить.
- А где это, миссис Сёливан?
- Я вам покажу дорогу, только ничего хорошего там нет. Вы поверьте мне.
После завтрака она показала мне тропинку, а сама вернулась домой.

Я долго шел и все всматривался в даль, не видать ли высоких башен с бойницами. Но башен не было. Тропинка кончилась, и я пошел по пустырю, заросшему травой и заваленному грудами камня. Вдруг я услышал не то чиханье, не то фырканье. Я вздрогнул и огляделся кругом. В стороне я увидел остаток стены в два человеческих роста. Кладка была старая, сухая. В стене было два отверстия: одно большое, другое - на самом верху - поменьше. Это были, очевидно, дверь и окно. Опять послышалось фырканье сверху. Будто кто-то оттуда плевался. "Фея! - подумал я. - Фея сердится на меня и плюется". Я отошел от стены на несколько шагов, и только тогда увидел того, кто плевался. Это была худая рыжая кошка. Она злобно водила усами и шипела. К ней прижимался худой рыжий котенок, очень похожий на Инчикуина. А где же ров? Я обнаружил его только тогда, когда оступился и полетел в яму, царапаясь о колючие кусты и камни. Вот и все, что я увидел. Стоило ли ради этого ссориться с Робертсоном и тащиться целый день по пыльной дороге - сначала пешком, а потом на прачечной колеснице! А табак я все-таки выиграл: я нашел замок древних Инчикуинов и унес с собой на память грязный камень, обросший мхом.

Через три дня я встретился с Робертсоном в Лимерике. Он сидел за столом в чистеньком номере гостиницы и спокойно читал книгу в красном переплете. Вид у него был свежий и бодрый, а я притащился запыленный, немытый и весь в царапинах. Я положил на стол камень и рассказал Робертсону все, что было.
Робертсон очень долго смеялся, а потом сказал мне:
- Вот что значит путешествовать без путеводителя!

Збмок Инчикуина

Фото писателя

Библиотека

Литература