I
ВлитературномнаследствеГорькогонетниоднойкниги, целиком
посвященной воспитанию.
Он не устраивал для детей школы, как Лев Толстой, не составлял дляних
азбуки и "Книги для чтения".
Однако среди писателей нашего времени едва ли найдется во всем мире еще
один человек, который бы сделал для детей так много, как Горький.
Если собрать воедино все его статьи,начинаясбоевогоизадорного
фельетона в "Самарской газете"1895годаотрехсотняхмальчиков,для
которых не нашлось меставгородскойшколе;{1}еслипересмотретьего
последние, зрелые статьи, в которых речьидетужеомиллионахребят,о
развитииихспособностей,дарований,характеров;{2} если перечесть
множество его писем, коротеньких идлинных,написанныхвразныевремена
маленьким адресатам, мы увидим,какпо-своему,по-горьковски,шутливои
серьезно, оптимистично и вместе с тем трезво подходил онклюдям,главное
дело которых - расти.
В его письмахкребятамнередкоможновстретитьтакоеобращение:
_"Уважаемые дети"_.
И это - не шутка, не условный оборот речи.
Алексей Максимович и всамомделеотносилсякребятамсерьезнои
уважительно. Он знал, какое это трудное иответственноевремя-детство,
котороеобычноназываютсчастливыми"золотым".Какмногострахови
недоумений, как много нового и сложного узнает ребенокчутьлинекаждый
день, как легко его обидеть!
ЕсливмолодостиГорькийусерднохлопотал о елке для ребят
нижегородской окраины, то в последние годы жизни заботы его охватывали самые
разные стороны быта всей нашей советской детворы.
Он думал, говорил и писал о детских книгах, об игрушках, о стадионах, о
детском театре и кино, о глобусах и картах.
Ранней весной 1936 года - это была последняя весна вегожизни-он
пригласил меня к себе на южный берег Крыма и там во время наших прогулокпо
парку поделился со мной своими новыми планами и затеями.
Алексей Максимовичрассказывал,какпредставляетонсебебольшой,
"толстый" литературный журнал - с беллетристикой и публицистикой, -всецело
посвященный воспитанию.
Читателей у этогожурналадолжнобыть,покрайнеймере,столько,
сколько родителей у нас в стране.
Такой журнал прежде всего надо сделать увлекательным,чтобыегоив
самом деле читали, а не "прорабатывали" где-нибудь в методических кабинетах.
Только тогда он мог бы влиять на взрослых - и на детей.
Талантливейшие наши писатели, лучшие педагоги должны быть привлеченык
делу. А кроме них, надо призвать еще одну категорию людей.
Эту категорию Алексей Максимович чрезвычайно ценил. Она состоитнеиз
педагогов, не из литераторов, а просто из людей, умеющих дружить с детьми.
Их можно найти в самой различной среде. Это тенепрофессиональные,но
настоящие воспитатели, которые рады возиться с ребятамивсвободныечасы,
любят и умеют рассказывать им сказки и смешные истории,мастеритьдляних
кукольные театры, корабли и самолеты, показывать им фокусы, собирать сними
гербарии и коллекции камней, объяснять имрасположениезвезд,обучатьих
стрельбе, плаванью.
Именно о таких людях писал Алексей Максимович в одной изсвоихстатей
1927 года:
"Детей должны воспитывать люди, которые поприродесвоейтяготеютк
этому делу, требующему великойлюбвикребятишкам,великоготерпенияи
чуткой осторожности в обращении с будущими строителями нового мира" {3}.
Сам Алексей Максимович тоже принадлежал к этой особенной категории.
Он умел видеть в детях и "будущих строителей нового мира",ипопросту
"ребятишек", с которыми у него былисвоиособые-серьезныеишутливые
отношения.
Помню стихи его, сочиненные экспромтом для маленькихвнучек,Марфыи
Дарьи. Стихи эти не были напечатаны, и я цитирую их по памяти.
Ах, несчастные вы дети,
Как вам трудно жить на свете.
Всюду папы, всюду мамы,
Непослушны и упрямы.
Ходят бабки, ходят деды
И рычат, как людоеды.
И куда вы ни пойдете,
Всюду дяди, всюду тети,
И кругом учителя
Ходят, душу веселя.
В разговоре с детьми он не докучал импоучениями.Егомногочисленные
письма к ребятампроникнутынеподдельным,мягким,нелишеннымвеселого
озорства юмором.
Замечательны его письма к нескольким бакинским школьникам,ребятамиз
"Школышалунов",затеявшимснимпереписку.Всвоемответе Алексей
Максимович писал им:
"Я хотя инеоченьмолод,нонескучныйпареньиумеюнедурно
показывать, что делается с самоварцем, в который положилигорячихуглейи
забыли налить воду. Могу также показать, как ленивая и глупая рыба"перкия"
берет наживу с удочки и много других смешных вещей..." {4}
Обращаясь к тем же бакинским ребятам, Горький говорит:
"Я очень люблю играть с детьми, это старая моя привычка; маленький, лет
десяти, я нянчил своего братишку - он умер маленьким,-потомнянчилеще
двух ребят, и, наконец, когда мне было лет двадцать, я собирал по праздникам
ребятишек со всей улицы, на которой жил, и уходил снимивлеснацелый
день, с утра до вечера.
Это было славно, знаете ли! Детей собиралось до шестидесяти,онибыли
маленькие, лет от четырех и не старше десяти;бегаяполесу,оничасто,
бывало, не могли уже идти домой пешком. Ну, у меня дляэтогобылосделано
такое кресло, я привязывал его на спину и на плечисебе,внегосадились
уставшие, и я их превосходно тащил полем домой. Чудесно!" {5}
Какстаршийтоварищидруг,пишетонсострова Капри своему
десятилетнему сыну Максиму. Дажеподписьвконцеписьма-"Алексей"-
говорит о том, какие простые, подлинно товарищескиеотношениясуществовали
между отцом и сыном. Если есть в этом письме какое-то отеческое наставление,
то выражено оно так поэтично, с таким доверием к способности мальчика понять
серьезные и важные для самого Горького мысли, что письмо отнюдьнекажется
ни снисходительным, ни назидательным.
"Ты уехал, а цветы, посаженные тобою, остались и растут.Ясмотрюна
них, и мне приятно думать, что мой сынишка оставил после себя на Капри нечто
хорошее - цветы.
Вот если бы ты всегда и везде, всю свою жизнь оставлял для людей только
хорошее - цветы, мысли, славные воспоминания о тебе - легка иприятнабыла
бы твоя жизнь.
Тогда ты чувствовал бы себя всем людям нужным, и это чувство сделало бы
тебя богатым душой. Знай, что всегда приятнее отдать, чем взять.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ну, всего хорошего, Максим!
Алексей" {6}.
В отсутствии отца Максим очень скучал, хоть истаралсянепоказывать
своих чувств окружающим.
Но отец догадывался об этом, и в те времена, когда большиеобязанности
писателя-революционера мешали его встрече с Максимом, писал ему:
"Спроси маму, что я делаю, и ты поймешь, почему я не могу теперь видеть
тебя, славный ты мой!
Алексей" {7}.
II
Не все взрослые люди умеют помнить свое детство. Живая, точная память о
нем - это настоящий талант.
Горький был одарен этим талантом, как немногие. И потому-тоонсчитал
ребенка не четвертью, не третью или половиной взрослогочеловека,ацелым
человеком, достойным самого серьезного обращения.
Среди ребят, с которыми ему приходилосьвстречатьсявпервые,Алексей
Максимович бывал иной раз так же застенчив,какивобщественезнакомых
взрослых. Он поглаживал усы или постукивал пальцами по столу, покаразговор
не задевал его за живое.
Тут он сразу молодел на много лет, лицо его как-то светлело, и казалось
даже,чтоморщиныунегона щеках разглаживаются. Он принимался
рассказывать. Рассказывалсудовольствием,совкусом,неторопясь,то
улыбаясь, то хмурясь. Даже самый несложный и маловажный эпизод приобреталв
его передаче значение и вес. Помню,какоднаждыонрассказал-вернее,
показал - небольшой компании, состоявшейизмальчиковидевочек"немую"
сцену, которую ему когда-то случилось наблюдать.
Старуха полоскала с мостков белье, а по мосткам, наклонив голову набок,
шел прямо нанееодноглазыйгусь.Онподошелкперепуганнойстарухе,
потрепал клювом мокрое белье и важно удалился, как будто сделал дело.Двумя
пальцами Алексей Максимович изобразил, как шагал вперевалку одноглазый гусь.
Ребята смеялись, а Горький поглядывалтонаодногоизних,тона
другого и говорил, ласково смягчая свой низкий, глуховатый голос:
- Ну вот и вся история. Я сам это видел, честное слово!
Забавных историйбылоуАлексеяМаксимовичавзапасемного.Но,
разговаривая с детьми, он не таил от них и своих печальных,инойраздаже
страшных воспоминаний.
-Выяблокикогда-нибудькрали?-спросилонкак-то у своих
гостей-школьников.
Ребята, которые сидели с ним рядом за столом и судовольствиемгрызли
великолепные, крупные и прозрачные яблоки,немногосмутилисьиперестали
жевать.
- Да, да, яблоки воровать вам случалось?
Гости молчали.
Но Алексей Максимович не стал добиваться ответа. Вопрос его былтолько
началом рассказа.
В детстве уГорькогобылтоварищ,веселыйпарнишка,замечательный
рассказчик и фантазер. Однажды он полезвчужойсадзаяблоками.Вте
времена это было обычным делом. Кому из мальчиков не случалось забиратьсяв
соседский сад, когда там поспевали яблоки и груши?
Если ребят ловили на месте преступления, их драли за уши.Темделои
кончалось. Но приятелю Алексея Максимовича не повезло. Его стащили сяблони
наземлюипрепроводиливполицейскийучасток.Апотом послали в
исправительную колонию. "Исправляли" там парнишку недолго - после нескольких
месяцев недоедания и побоев он тяжело заболел и помер.
- Много было у нас, у ребят,втупоруврагов,-говорилАлексей
Максимович. - Городовой был нам враг, извозчик - враг, лавочник - враг. Если
у кого из взрослых случалась какая-нибудь неприятность-стекловокошке
оказывалось разбитым или кошелек исчезал из кармана, за всеотвечалпервый
попавшийсянаглазамальчишка.Трудноиопаснобыло нам, ребятам,
существовать на этом свете!..
III
Наши дети любят серьезные и ответственные задачи иберутсязанихс
воодушевлением. Горький это знал. Доверяя силам детей, он предложил им такое
важное и серьезное дело, как собирание фольклора - сказок, песен, поговорок,
прибауток.
Егобесконечнорадоваловсякоеновоеподтверждениеталантливости,
смелости и предприимчивости нашихребят.Скакойнежностьюигордостью
говорил он о сибирских пионерах, которые сообща написали книжкусзадорным
названием "База курносых"! {8} Больше всегоценилвэтойкнижкеАлексей
Максимович то, что дети в ней остались детьми исумелиизбежатьунылойи
безнадежной литературщины, в которую впадают многие из взрослых.
Горький помнил имена "курносых", следил за судьбой каждого из них; живя
в Крыму или под Москвой, поддерживал с Иркутском живейшую связь.
А в последниемесяцыжизниАлексеяМаксимовичаупегозавязалось
знакомство с целой армией ребят, живущих в другом отдаленном углу Советского
Союза, за шесть тысяч километров от Москвы. Пионерыиззаполярногогорода
Игарка обратились к Горькому с просьбой помочь имнаписатькнигуосвоем
крае.
Чуть ли не в тот же самый день он ответил игарским пионерам.
Алексей Максимович нашел для них самые глубокие и самыенежныеслова.
Его ответ -настоящаяпоэма,написаннаятемжепером,котороеписало
когда-то "Песнь о буревестнике".
Обращаясь к ребятам, живущим в краю пурги и полярнойночи,онспешит
показать им просторы родной земли во всем их богатстве и разнообразии.
Он как бы охватывает взглядом страну, по которой столько бродил и ездил
за свою жизнь и которую так хорошо знал.
Он пишет:
"Сердечный привет вам,будущиедокторы,инженеры,танкисты,поэты,
летчики, педагоги, артисты, изобретатели, геологи!
Хорошее письмо прислали вы. Богато светится в простыхиясныхсловах
его ваша бодрость и ясность сознания вами путей к высочайшей целижизни,-
путей к цели, которую поставили перед вами ипередвсемтрудовымнародом
мира ваши отцы и деды. Едва ли где-нибудь на земле есть дети, которыеживут
в таких же суровых условиях природы, в каких вы живете, едвалигде-нибудь
возможны дети такие, как вы, но будущей вашей работой вы сделаете всех детей
Земли гордыми смельчаками...
...Большие изумительные радости ждут вас, ребята! Через нескольколет,
когда, воспитанные суровой природой, вы, железныекомсомольцы,пойдетена
работупостроительствуидальнейшуюучебу,перед вами развернутся
разнообразнейшие красотынашейстраны.ВыувидитеАлтай,Памир,Урал,
Кавказ, поля пшеницы, размеромвтысячигектаров,гигантскиефабрикии
заводы,колоссальныеэлектростанции,хлопковыеплантацииСреднейАЗИИ,
виноградники Крыма, свекловичные поля и фабрики сахара, удивительные города:
Москву,Ленинград,Киев,Харьков,Тифлис,Эрйвань, Ташкент, столицы
маленьких братскихреспублик-например,Чувашии,столицы,которыедо
революции очень мало отличались от простых сел.
У вас - снег, морозы, вьюга, а вотяживунаберегуЧерногоморя.
Сегодня - 13 января - первый раз в этомгодупосыпалсябедненькийредкий
снежок, но тотчас же конфузливо растаял. Весь декабрь идовчерашнегодня
светило солнце с восьми часов утраипочтидополовинышестоговечера.
зимуют чижи, щеглы, зяблики, синицы..."
ВконцеписьмаАлексейМаксимовичприветствуетжелание игарских
пионеров написать книжку.
"Действуйте смелее", - говорит он и тут же прилагает подробный план,в
котором заботливоитонкоучтеныиответственностьзадачи,ивозраст
авторов.
"Когда рукопись будет готова, - пишет Алексей Максимович, - пришлите ее
мне, а я и Маршак, прочитав, возвратимвам,указав,что-ладноичто
неладно и требует исправления" {9}.
Я уверен,чтокогда-нибудьсоберутсяивыпустятотдельнойкнигой
переписку Горького с детьми на протяжении десятков лет.
Эпиграфом к этой книге могли бы послужить слова Пушкина:
...Здравствуй, племя
Младое, незнакомое! Не я
Увижу твой могучий поздний возраст,
Когда перерастешь моих знакомцев
И старую главу их заслонишь
От глаз прохожего...
Вероятно, те же мысли о "младом, незнакомом племени" былиуГорького,
когда он читал бесчисленные письма с крупными буквами иневсегдаровными
строчками, полученные со всех концов страны. Он сосредоточенно и внимательно
читал эти странички, будто вглядываясь в черты новогоплемени,идущегоза
нами вслед.
Он не упускал случая поддержать и ободритьребятвлюбойихзатее,
которая казалась ему интересной и значительной.
И в то же время он относилсякребятамстрогоитребовательно,не
снимая с них ответственности, не прощая им неряшливости и небрежности.
Сурово, без снисхождения, отвечает он пензенским школьникам, пожелавшим
вступить в переписку с Максимом Горьким и наделавшим припервомжедебюте
множество грамматических ошибок.
"Стыдно ученикам 4-го класса писать так малограмотно, очень стыдно",-
говорил им Горький в своем ответном письме {10}.
Возможно, что школьники не заслужили бы такой отповеди, если бы Алексей
Максимович обнаружил в их письме что-нибудь большее,чемжеланиеполучить
собственноручное письмо от знаменитого человека.
-----
Алексей Максимович не был и отнюдь не считал себя педагогом.
Он очень осторожно касался вопросоввоспитания,вкоторыхпризнавал
себя недостаточно компетентным.
ВсерьезишутяГорькийнеоднократноговорилотом,чтоон не
воспитатель и не претендует на какой-либо авторитет в этой области.
Осенью 1935 года он писал своим внучкам-школьницам:
"... есливы,многоуважаемыеученыедевочки,расскажетепроменя
учительницам, так они мне зададут перцу за то, что я вам пишу ерунду..." '
Конечно, Горький прекрасно знал, что настоящие педагогинебоятсяни
игры, ни шутки, ни всей той милой "ерунды",котораятакчудесносближает
детей и взрослых. Он знал, что настоящиепедагогирады,когдакнимна
помощь со стороны приходят люди сталантом,юмором,сбогатымжизненным
опытом.
|
