Искусство перевода
"Перевод, переводить, переводчик" - как мало, в сущности, соответствуют
эти общепринятые, узаконенные обычаемсловатомусодержанию,котороемы
вкладываем в понятие художественного, поэтического перевода.
Мы переводим стрелки часов, переводим поезд с одногопутинадругой,
переводим по почте или по телеграфу деньги.
В слове "перевод"мыощущаемнечтотехническое,анетворческое.
Пожалуй, оно вполне оправдываетсебявтехслучаях,когдаотноситсяк
переводу документа, письма или устрой речи с одного языка на другой.
Иное дело - художественный перевод,немыслимыйбеззатратыдушевных
сил, без воображения, интуиции, - словом, без всего того, что необходимо для
творчества.
А между тем и нотариальный перевод, скрепленныйпечатью"сподлинным
верно", и перевод "Божественной Комедии" Данте определяются одним итемже
термином, несколько суховатым и визвестноймерепринижающимдостоинство
этого литературного жанра.
Кстати, и самое слово "перевод" - переводное.
Но дело не в терминах. Пустьэтоискусствоназываетсякакимугодно
словом, лишьбытолькоипереводчикиичитателипредставлялисебес
достаточной ясностью всю сложность и трудность мастерства, котороепризвано
воспроизводить на другом языке сокровенные мысли, образы, тончайшиеоттенки
чувств, уже нашедшие свое предельно точное выражение в языке подлинника.
Мызнаем,чтодажезаменаодногословадругимвстихахилив
художественной прозе весьма существенна. В переводе же не одно, а всеслова
заменяются другими, да еще принадлежащимиинойязыковойсистеме,которая
отличается своей особой структурой речи, своимибесчисленнымипричудамии
прихотями.
Когда-то академик А. Ф.Кони,говоряотом,какоезначениеимеет
порядок, в котором расположены слова, и как меняется смысл и характерфразы
от их перемещения, подтвердил свою мысль замечательным примером перестановки
двух слов:
"Кровь с молоком" - и "молоко с кровью".
А ведь словесный порядок всегда изменяется при переводе на другой язык,
подчиненный своему синтаксису. Даисами-тословаприблизительноодного
значения существенно отличаются в разных языках своими оттенками.
Таким образом, унеосторожногопереводчикавсегдаможетполучиться
"молоко с кровью".
Чтобы избежать этого, необходимо знание чужого языкаи,пожалуй,еще
более основательное знание своего.Надотакглубокочувствоватьприроду
родного языка, чтобы не поддаться чужому, не попасть к нему в рабство.Ив
то же время русский перевод с французского языка должензаметноотличаться
стилем и колоритомотрусскогопереводасанглийского,эстонскогоили
китайского.
При переводе стихов надо знать, чем жертвовать, если слова чужого языка
окажутся короче слов своего.
Иначе приходится сжимать и калечить фразу.
Так случилось, например, с поэтом Бальмонтом припереводепрекрасного
стихотворения Томаса Гуда "Мост вздохов".
Еще несчастливая
Устала дышать.
Ушла, торопливая,
Лежит, чтоб не встать.
Это непонятное "еще несчастливая" поставленоздесьвместо"ещеодна
несчастная", но слово "одна"невлезаловстроку,каквпереполненный
автобус.
По выражению Маяковского, переводчик здесь "нажал и сломал", Ещеболее
похожна"молокоскровью"переводгетевскогостихотворения"Паж и
мельничиха", сделанный когда-то Фетом.
Паж
Куда ж ты прочь?
Ты мельника дочь, -
А звать-то как?
Дочь мельника
Лизой.
Паж
Куда же? Куда?
И грабли в руке!
Дочь мельника
К отцу, налегке,
В долину ту, книзу.
Паж
Одна и идешь?
Дочь мельника
Сбор сена хорош,
Так грабли несу я;
А там же, в саду,
Я спелые груши найду,
И их соберу я.
Из-за тесноты стихотворного размера простой и толковый вопрос: "Куда ты
идешь?" - превратился в очень невразумительную фразу: "Куда ж ты прочь?" - и
весь диалог стал похож на разговор двух глухих.
Фет был замечательным русскимпортомипрекраснопереводилдревних
поэтов [1]. Талантливымлириком-даипереводчиком-былКонстантин
Бальмонт [2]. Но, очевидно, в приведенных вышепримерахобаонинечаянно
впали в инерцию механического перевода,истихотворныйразмерподлинника
оказался у них"прокрустовымложем",искалечившимзаодноипереводимые
стихи, и русский синтаксис.
Есть стараяивполнесправедливаяпоговорка:"Мыслямдолжнобыть
просторно, асловамтесно".Онаозначает,чтомысльвхудожественном
произведении должна быть большая, а слов - возможно меньше.
Однако печальные примеры неудачных стихотворныхпереводов,отнюдьне
опровергая старой поговорки, учат нас, что и словам не должно быть встихах
слишком тесно. Нуженпростор,чтобыслованекомкались,неслипались,
нарушая благозвучие и здравый смысл, чтобы не терялась живая иестественная
интонацияичтобывстрочкахоставалосьместодажедляпауз,столь
необходимых лирическим стихам, да и нашему дыханию.
Но дело не только в технике перевода.
Высокая традиция русского переводческого искусствавсегдабылачужда
сухого и педантичного буквализма.
Любопытно,чтовпервые предостерег российских переводчиков от
стремления к рабской точности Петр Первый. В своемуказеНикитеЗотовуо
том, какихошибокследуетизбегатьприпереводеиностранныхкниг,он
говорит:
"...не надлежит речьотречихранитьвпереводе,ноточию,сенс
выразумев, на своем языкетакписать,каквнятнееможетбыть"{Н.А.
Воскресенский, ЗаконодательныеактыПетраI,томI,стр.35.Издание
Академии наук СССР. (Прим. автора.)}.
В этом указе, подписанном в г. Воронеже,в25-йдень,февраля1709
года, с необыкновенной простотой, суровостью и лаконизмом выраженоосновное
правило переводческой работы: выразумев сенс - смысл, суть, писать насвоем
языке как можно внятнее.
Петровский указ имел в виду перевод книг по фортификации. Однаковне
меньшей степени относится онкхудожественномупереводувпрозеилив
стихах.
Обращаясь к переводчику, Сумароков писал ("О русском языке"):
...Хотя перед тобой в три пуда лексикон,
Не мни, чтоб помощь дал тебе велику он.
Коль речи и слова поставишь без порядка.
И будет перевод твой некая загадка,
Которую никто не отгадает ввек,
То даром, что слова все точно ты нарек,
Не то, творцов мне дух яви и силу точно...
Но, пожалуй, короче и лучше всех сказалоложнойточностиПушкинв
своем отзыве на перевод "Потерянного Рая", сделанный Шатобрианом:
"Нетсомнения,что,стараясьпередатьМильтона_слововслово_,
Шатобриан, однако, не мог соблюсти всвоемпреложенииверностисмыслаи
выражения. Подстрочный перевод никогда не может быть верен" [3].
Главный недостаток Шатобрианова перевода - буквальность,неспособную
передать поэтический смысл и выразительность подлинника, - Пушкинобъясняет
тем,чтотрудэтот"естьторговаяспекуляция.Первыйизсовременных
французских писателей, учительвсегопищущегопоколения...Шатобрианна
старости лет перевел Мильтона _для куска хлеба..._"
Что ж, говоря по совести, литераторы нередко занимались переводами ради
заработка.
Но если вы внимательно отберете лучшие из наших стихотворных переводов,
вы обнаружите, что все они - дети любви, а не брака по расчету,чтонельзя
было в свое время и придумать лучшего переводчика для "Илиады", чемГнедич,
лучшего переводчика для "Одиссеи", чем Жуковский,лучшегопереводчикадля
песен Беранже, чем Курочкин.
Вы обнаружите,чтопереводтрилогииДантебылжизненнымподвигом
Дмитрия Мина [4] и Михаила Лозинского [5], а переводы изГейне-подвигом
Михаила Илларионовича Михайлова.
Вы увидите, какое место занимает в поэтическом хозяйстве Бунина"Песнь
оГайавате"Лонгфелло,"Каин"Байронаи"ЛедиГодива"Теннисона.Вы
почувствуете, как счастливо сочеталось глубокое знание Италии сбезупречным
вкусом в переводе "Декамерона", сделанном АлександромВсселовским[6].Вы
поймете, чтозначил"Фауст"ГетедляПастернака,УолтУитмендляК.
Чуковского [7], Ронсар для Левика [8], Сервантес и Рабле для Любимова [9].
Перевод замечательных стиховилипрозыявляетсяважнымсобытием-
этапом в жизни литературы и авторов перевода.
Однакоунасещенередкислучаи,когдаиздательствазатеваюти
осуществляют в довольно короткий срок полное или чуть ли не полноесобрание
сочинений какого-нибудь иностранного поэта-классика или современногопоэта,
только отчасти пользуясь отборомужесуществующихпереводов,ноглавным
образом рассчитывая на заказ новых. В результате чаще всего появляются более
или менее грамотные, но весьма посредственные переводы, бессильныепередать
прелесть, своеобразие и величие подлинника.
И это не мудрено.Истиннопоэтическиепереводынадокопить,ане
фабриковать. Изготовить за год или за два новоеполноесобраниесочинений
Шелли, Гейне, Мицкевича, Теннисона или Роберта Браунинга, так же невозможно,
как поручить современному поэту написать за два или даже за три годаполное
собрание сочинений.
Ведь стихи выдающихся поэтов переводятся для того,чтобычитателине
только познакомились с приблизительным содержанием их поэзии, ноинадолго
по-настоящему полюбили ее.
Переведенные с английского, французского,немецкогоилиитальянского
языка стихи должны быть настолько хороши, чтобы войти в русскую поэзию,как
вошли "Сосна" и "Горные вершины" Лермонтова, "Бог и баядера"и"Коринфская
невеста" Алексея Толстого, "Воронкворонулетит"Пушкина10,"Небил
барабанпередсмутнымполком..."ИванаКозлова,"Судв подземелье",
"Торжество победителей", "Ночной смотр" и "Кубок" Жуковского [11].
Где же и быть этимзамечательнымстихотворнымпереводам,какнев
сокровищнице русской поэзии? Ведь нельзя же их причислить канглийскойили
немецкой.
"Песнь о Гайавате" Ивана Бунина, конечно,представляетсобоюперевод
поэмы Генри Лонгфелло, но она в то же время и выдающееся произведениенашей
поэзии.
Русский поэтический язык, которым в такомсовершенствевладелБунин,
придал его "Гайавате" новую свежесть, новое очарование.
Такое совершенство перевода достигается не только размерамиталантаи
силою мастерства.
Надо было знать и любить природу, как Бунин, чтобы создатьпоэтический
перевод"Гайаваты".Одногознанияанглийскоготекстабылодля этого
недостаточно.
Переводчику так же необходим жизненныйопыт,какивсякомудругому
писателю.
Без связи с реальностью, безглубокихипристальныхнаблюденийнад
жизнью, без мировоззрения в самом большом смысле этого слова,безизучения
языкаиразныхоттенковустногоговораневозможнатворческая работа
поэта-переводчика. Чтобыпо-настоящему,неоднойтолькоголовой,нои
сердцемпонятьмирчувствШекспира,ГетеиДанте,надонайтинечто
соответствующее в своем опыте чувств. В противном случае переводчикобречен
нарабское,лишенноевсякоговоображениякопирование,аэтоведетк
переводческой абракадабре или, в лучшем случае, к фабрикации рифмованных или
нерифмованных подстрочников.
Настоящий художественный перевод можно сравнить не с фотографией,ас
портретом, сделанным рукой художника. Фотография может быть оченьискусной,
даже артистичной, но она не пережита ее автором.
Чем глубже и пристальнее вникает художник в сущность изображаемого, тем
свободнее его мастерство, тем точнее изображение. Точность получаетсянев
результате слепого,механическоговоспроизведенияоригинала.Поэтическая
точностьдаетсятолькосмеломувоображению,основанному на глубоком
ипристальном знании предмета.
|
